Виктор О`Рейли - Правила охоты

Со смертью Кеи Намака Фицдуэйн отчасти достиг своей цели, однако теперь ставки в игре подскочили еще больше. Не только он сам, но – почти наверняка – Бутс и Кэтлин тоже, оказались в еще большей опасности. Потеряв своего любимого брата, Фумио Намака станет действовать как одержимый, пока не добьется своего. Прежде чем Хьюго сможет более или менее спокойно вернуться в Ирландию, необходимо предпринять что-то очень серьезное в отношении младшего брата и его головорезов из “Яибо”.

Для Фицдуэйна все теперь свелось к одной простой истине: уничтожь первым, или уничтожат тебя.

Глава 22

– Давайте-ка обмозгуем это дело, -сказал Шванберг.

Он находился в защищенном конференц-зале Мировой федерации исследования Японии в “Нью-Отани”. Кроме него, в комнате были только два человека, которых он считал членами своей секретной команды. Зарплату членам этой команды, как и самому Шванбергу, выплачивало ЦРУ, однако единственным, что их волновало, было личное обогащение, и верны они были только своему боссу.

Верность эта не имела никакого отношения к “выдающейся” личности Шванберга и основывалась исключительно на взаимной выгоде и меркантильных интересах. Их далеко не безгрешный руководитель использовал ЦРУ как свою персональную кормушку, начиная с войны во Вьетнаме, и за прошедшие годы сумел сделать всех троих весьма богатыми людьми.

Но наибольшие доходы приносила Япония. Размах и масштабы коррупции во второй по своему экономическому могуществу мировой державе были для предприимчивой троицы Божьим даром, к тому же для их махинаций вряд ли можно было придумать лучшее прикрытие, чем ЦРУ с его одержимостью секретностью и секретами.

В качестве начальника японского отделения ЦРУ Шванберг ввел в обиход систему ограниченного допуска и довел “разделение труда” до такой степени, что не только его сотрудники не подозревали, чем именно занимаются их коллеги, но даже внутренняя контрразведка Лэнгли снизошла до похвалы его системе оперативной безопасности. И контрразведчики были абсолютно правы. Шванберг придавал безопасности огромное значение, тем более что его деятельность в основном не имела никакого отношения к благосостоянию и безопасности Соединенных Штатов. Соблюдение секретности было для него важнее, чем для многих его далеких начальников. Ради этого он не щадил сил и методично и внимательно обрубал все ниточки.

– Похоже, наш северокорейский план провалился, – заметил Палмер, крепко сбитый, коренастый мужчина с неподвижным лицом. На вид ему было около сорока пяти. В секретной команде Шванберга он играл роль вышибалы с крепкими мускулами.

– Твой дружок Фицдуэйн и эта цыпочка из “Кванчо” вздрючили нас как молокососов. “Намака Спешл Стил” кишит копами и сотрудниками безопасности.

Шванберг пожал плечами. Отказ Ходамы заплатить их троице столько, сколько они затребовали, повлек за собой нападение на него самого и на тех, кто его поддерживал. Деятельность Намака по снабжению Северной Кореи запрещенным оружием всегда было трудно контролировать: они, сотрудники ЦРУ, не могли допустить, чтобы кто-то узнал об их причастности к проекту. Это дало бы Ходаме и братьям слишком широкие возможности. Планирование – это одно, непосредственное участие в снабжении враждебного государства ядерным оборудованием – совсем другое.

Шванберг попытался все-таки выжать из Ходамы и Намака часть их ядерных прибылей, не показывая, что ему что-то известно о проекте “Цунами”, однако эти его усилия привели к совершенно обратному результату. Ошибка Шванберга заключалось в том, что он не понял тяжелого финансового положения “Намака Корпорейшн” и не догадался, что братья не могут заплатить столько, сколько он потребовал, даже если бы захотели. Впрочем, какими бы ни были причины их неудачи, следующий логический ход мог быть только один – уничтожить Ходаму и братьев Намака и вывести на сцену нового, состоятельного в финансовом отношении куромаку. Кацуда, у которого были собственные причины сделать всю грязную работу своими руками, давно был у них на примете. План казался безупречным.

– Намака в любом случае были для нас потеряны, – возразил Шванберг. – Кеи мертв, а это значит, что еще одним человеком, который знал о нас, стало меньше. Взгляни на проблему с другой стороны: теперь корейцы будут еще сильнее нуждаться в наших изделиях, и мы сможем поднять цену. На “Намака Спешл Стил” свет клином не сошелся, существуют другие заводы, и мы их найдем. Можешь не волноваться, мы что-нибудь да придумаем. В крайнем случае провернем наше дельце через Кацуду.

– Меня волнуют две вещи, – вставил Спенсер Грин, третий член секретной команды Шванберга. – Этот японский коп… Адачи, кажется, и Майк Берджин.

Грин был невысоким худым лысеющим человеком, похожим на бухгалтера. Впрочем, он почти стал им, выполняя для тройки всю бумажную работу. Грин был гениальным администратором, но при этом слишком много беспокоился по мелочам.

– Адачи вернулся к работе и расследует дело Ходамы с удвоенным рвением. Ходама был человеком, через которого мы в основном действовали. Только представь себе, что будет, если Адачи что-нибудь обнаружит. Например, нашу связь с Ходамой. Черт, мы же знаем, что старик вел аудио– и видеозаписи всех встреч. Вдруг мы что-нибудь пропустили?

– Как ты считаешь, какого черта я отправился в дом Ходамы вместе с этими японскими гангстерами? – раздраженно перебил его Шванберг. – Исключительно ради того, чтобы убрать следы. Я не пропустил ни одной мелочи. Если, конечно, никто из боевиков не проявил в этом вопросе личной инициативы… – Он ненадолго задумался, потом решительно тряхнул головой. -…Например, этот купленный коп Фудзивара. В любом случае, если Адачи что-то обнаружит, мы первыми узнаем об этом. Его квартира нашпигована “жучками” по самую крышу, да и в самом полицейском департаменте у нас еще есть друзья.

– А что там насчет Берджина, Спенс? – вставил Палмер. – Парень давно на пенсии, из него уже песок сыплется.

Грин покачал головой.

– Я в этом не уверен, – сказал он. – Он много встречается с разными людьми и, сдается мне, что-то затевает. Если он и не знает всего, то по крайней мере подозревает. Может быть, Майк и стар, но он далеко не глуп. Мои кишки мне подсказывают, что он все еще в игре.

Шванберг некоторое время молча обдумывал услышанное. Насчет Адачи действительно следовало подумать, а вот Берджин вряд ли представляет серьезную угрозу. Конечно, парень время от времени завтракает со своими старыми друзьями, однако, скорее всего, он уже давно спятил в своей Богом забытой захолустной японской деревне.

Он посмотрел на Грина.

– А что подсказывают тебе твои кишки по поводу Фицдуэйна, Спенс?

Грин улыбнулся.

– Если не считать проблемы с “Намака Спешл Стил”, то Фицдуэйн не опасен. Напротив, он на нашей стороне. Один из братьев Намака все еще жив, и мне кажется, что Фицдуэйн сделает за нас нашу работу. Чего же еще желать?

– Мне всегда нравилась твоя улыбка, – сказал Шванберг без выражения. – Тебе следует почаще улыбаться и поменьше беспокоиться.

Затем он кивнул Палмеру.

– Давай поговорим об этом Адачи, Чак. В последнее время нам не очень везет, так что давай постараемся не допустить ошибок во второй раз. После Адачи нам предстоит вплотную заняться Фицдуэйном – он действительно может быть нам полезен, но я не доверяю этому мерзавцу.

Генерал Килмара надел беруши и посмотрел в тридцатикратную подзорную трубу. По силе своего увеличения этот прибор, напоминающий небольшой телескоп, был аналогичен оптическому прицелу, который использовал снайпер.

Мишень, находившаяся на расстоянии тысячи восьмисот метров, была видна так четко, словно до нее было метров шестьдесят. Прицеливаться при таких условиях было бы сплошным удовольствием, но, к несчастью, в дело вмешивались и другие факторы, сильно осложнявшие стрелкам жизнь. Например, малейшая дрожь человеческого тела усиливалась в тридцать раз. Для стрельбы на дальние дистанции это было настоящим проклятьем. Любые, даже едва заметные проявления жизнедеятельности организма: стук сердца, непроизвольная реакция нервной системы на окружающее, даже дыхание – все отражалось на меткости. Чем точнее была винтовка, тем сильнее на нес воздействовало всякое непроизвольное движение, и тем дальше от цели летела пуля, даже если снайпер верно выбрал расстояние и точку прицеливания. И это было еще не все.

Стрелку приходилось учитывать множество других факторов, среди которых на первом месте шли направление ветра и погода, а также такие весьма существенные мелочи, как, например, правильность подбора порохового заряда в патроне, качество нарезов в канале ствола, степень их износа, количество ружейного масла, оставшегося в стволе после последней чистки.